Реформирование украинской науки: возможен ли диалог между учеными?

Реформирование отечественной системы образования и науки вызывает многочисленные споры и даже настоящие «баталии» в научных кругах. Я думаю, нет ни одного работника высшей школы или научного учреждения, которого бы не коснулись эти процессы и которого не волновало бы будущее этой системы и, давайте будем откровенны, его личное место и роль в ней. У кого-то есть сформированное основательное мнение, другие мыслят на уровне «пикейных жилетов», но всех объединяет одно — недовольство этим процессом. Мне лично приходилось сталкиваться с различными точками зрения на содержание и процесс реформирования образования и науки от консерватизма («раньше было лучше») — до радикализма («сломать до основания»).

Я хотел бы остановиться только на одном из аспектов реформирования системы — на новых требованиях, предъявляемых к научным кадрам высшей квалификации. Почему именно на этом? Потому что система аттестации является путевкой в ​​дальнейшей научной жизни, дает возможность рассчитывать на развитие карьеры, определять дальнейшее развитие науки в нашей стране.

По моему мнению, наиболее интересным и неоднозначным новшеством является введение европеизированных (пока еще не европейских) требований к ученым, а именно: требование иметь публикации в авторитетных научных изданиях, входящих в наукометрические базы Scopus и WoS, а также требование владения иностранным языком страны ЕС на уровне В2, которое можно заменить теми же публикациями (что, по моему мнению, не является качественно равной заменой).

По результатам многочисленных обсуждений, дискуссий, личного общения с учеными я сделаю попытку выделить основные группы ученых по их отношению к этим требованиям.

  1. «Консерваторы». На самом деле это довольно немногочисленная группа, которую, в основном, составляют ученые, чей период становления начался еще в советское время, работающие пенсионеры. Не все они вникают в сущность реформ, не все умеют пользоваться современными информационными средствами, и с точки зрения современной науки их знания уже считаются устаревшими. Не так ли? Далеко не всегда. Есть «деды», которые еще могут многому научить молодежь. Это концентрированный научный, педагогический и практический опыт, который следует изучать, перенимать. Иначе нарушится преемственность, а это ведет к повторению ошибок. Конечно же, не все из них захотят где-то публиковаться по-новому или изучать язык. Я обращаюсь ко всем ученым: давайте оставим стариков в покое, не забывайте своих учителей и уважайте их.
  2. «Скептики». Это, по моим наблюдениям, наиболее многочисленная группа ученых, к которой я причисляю и себя. Но и наиболее пассивна. Большая часть жизни этих людей пришлась на периоды различных перестроек, катаклизмов, кризисов, реформ. Они уже не помнят спокойной жизни и постоянно вынуждены корректировать свои жизненные приоритеты и планы под давлением внешних общественных, политических, экономических и других явлений. Это сформировало у них скептическое  отношение к жизни и привычку сомневаться, взвешивать все новое. Они не радуются перспективам, которые открывает евроинтеграция науки, потому что перспективы не определены. Они недовольны ходом изменений, потому что устали от несистемности и непоследовательности. Когда мне говорят: «Вы не понимаете содержания реформирования», я спрашиваю: «А разве кто-то четко объяснил его, показал план, программу, прогноз, хотя бы среднесрочный?»

Для этой группы ученых новые требования — очередное препятствие, которое приходится преодолевать. И преодолевают, кто как может. Но, к сожалению, в одиночку или небольшими группами. Обмениваются опытом, ездят на стажировки, учат язык, публикуются, кто куда прорвался. Делают, но не радуются этому «счастью».

  1. «Прагматики». Это небольшая, но очень влиятельная группа людей, которые во всем видят пользу. В том числе и в несовершенстве реформ. Эти люди никак не относятся к реформам, их интересует сам процесс. Для них новые препятствия для всех — новые возможности для себя. К сожалению, эта группа людей во многом определяет политику развития отечественной науки.
  2. «Оптимисты». Это моя любимая группа ученых. Почему любимая? Потому, что это «новые» люди. И возраст здесь не имеет значения. Это люди не «испорченные» жизнью. Ученые, которые искренне радуются новым перспективам, с энтузиазмом берутся за новые дела и действительно хотят что-то изменить к лучшему. Изобрести что-то такое, что изменило бы мир, опубликоваться в лучших журналах… Я сам когда-то был таким. К сожалению, реальность приводит к тому, что многие из них впоследствии пополняют группы «скептиков» и «прагматиков».
  3. «Радикалы». Это передовые ученые, обладающие значительным багажом знаний, навыков, опытом, знают язык, публикуются в ведущих изданиях, но пытаются переломить систему под себя. Сделать так, чтобы все ученые отвечали их достаточно строгим требованиям, а кто не сможет — вон из науки. Я бы присоединился к этой точке зрения, если бы не одна вещь: требования эти преимущественно формальны, отчасти дискриминационны и недостаточно обоснованы. Предлагаемые ими критерии оценки уровня учёных, мне кажется, на самом деле не отражают вклада человека в научные знания.

Согласен, знание иностранного языка существенно расширяет горизонты научного поиска, но это должен быть собственный осознанный выбор ученых и педагогов, а не норматив. Следует оценивать результат, а не процесс. То есть качество подготовки студентов, аспирантов, уровень учебно-методической литературы, изданных учебников, пособий и др. Если профессор способен подготовить высококвалифицированного специалиста, который является конкурентоспособным на рынке труда, то какая разница, на каком уровне он владеет языком страны ЕС? Кто-то считает такое невозможным? Уверяю вас — это возможно, и примеров очень много.

Публикации в журналах из наукометрических баз Scopus и WoS опять же не должны быть обязательным условием для подтверждения научного уровня ученого. Авторитетные научные журналы — это высокий уровень публикаций, но действительно ли так важны эти публикации для признания ученого? Чем оценивается уровень результатов научного исследования? Новизной и практической ценностью. Наличие публикаций — это свидетельство обнародования этих результатов, но не сам результат. А сейчас получается, что если нет обнародования в Scopus и WoS — нет результата? Много слышу в последнее время в интервью известных ученых о научном продукте в виде публикаций. Научный продукт — это новое знание, а публикация — это лишь носитель знания. Оценивать уровень знания по количеству публикаций — это гонка за публикациями, а не за знаниями. Мы уже видим своего рода соревнование — кто сколько напечатал. Я считаю так: если вклад действительно весомый — достаточно и одной статьи или серии статей, чтобы признать человека выдающимся ученым. Вспомним, например, Ю. Кнорозова. Сколько статей обеспечили этому человеку мировой триумф?

  1. «Радикальные анархисты». Это наиболее деструктивная подгруппа реформаторов-радикалов, которые недовольны никем и ничем. Я их выделил в отдельную группу, так как радикалы — это все же строители, а анархисты — разрушители. Они за В2 и Scopus, но против МОН, против скептиков, прагматиков и др. Хуже всего то, что какой-либо аргументации они не имеют. Не знаешь английского языка — вон из науки, не имеешь иностранных публикаций — не ученый, не желаешь реформ — скулишь по советчине и т.д. Здесь черно-белое восприятие. Извините, но навешивания ярлыков и охота на несогласных — это даже не советчина, это — «салемский процесс». Самое печальное, что попытки дискуссии с такими оппонентами часто заканчиваются личными обидами. Какой либо попытки понять другую точку зрения здесь нет.

Итак, какие основные положения я отстаиваю. Современные «реформы» происходят ситуативно, сроки нововведений постоянно переносятся во времени, а сами нововведения являются непродуманными и поспешными. Создается впечатление, что главное при этом — как можно скорее ввести европейские стандарты аттестации научных кадров. Реформирование науки должно происходить системно, по тщательно продуманному стратегическому плану действий. Нецелесообразно грубо ломать систему и отвергать полезные достояния, приобретенный опыт. Необходима реструктуризация.

Что для этого нужно? Нужен, прежде всего, конструктивный диалог между перечисленными группами ученых, которого сегодня нет. Какой может быть диалог с МОН, если среди ученых нет элементарного понимания? Необходимо выслушать все заинтересованные стороны и принять взвешенные решения. Эта реформа может привести к расколу науки на «старую» и «новую» школу. Я не вижу в этом ничего хорошего ни для кого.

P.S. Имею ли я право на то, чтобы быть услышанным? Я видел разные стороны украинской науки. Мне есть чем гордиться, но и есть чего стесняться. А это значит, что я чего-то таки достиг и, думаю, что имею такое право.